Выставила сына за порог, и знать о нем ничего не хочет: «Это неудачный проект в жизни, не напоминайте мне о нем!»

3866

— …А мне сына подруги всегда было жалко в глубине души, хотя, казалось бы, чего его жалеть? – рассказывает пятидесятилетняя Тамара. – Единственный сын в семье, подруга родила его уже в сознательном возрасте, когда твердо стояла на ногах и зарабатывала нормально. Отношения с мужем, правда, у нее вскоре после рождения ребенка распались, он ушел, а потом и умер от обширного инфаркта, еще совсем молодым. Поэтому мальчика растила она одна и, к сожалению, не любила. Это было очень заметно со стороны, хотя обязанности свои Люда выполняла добросовестно. Ребенок был сыт, одет, здоров. Но вот раздражал он ее как-то своей непоседливостью, шумом, да даже мимикой. Всегда же человек, которого не любишь, не так сидит, не так свистит. Так же и здесь…

Тамара считает, что Людмиле ребенок особо был не нужен. Родила, потому что так надо. В браке с мужем они были уже долго, родственники и друзья их время от времени спрашивали, когда же будет ребенок. Людмила честно отвечала, что не знает, когда, просто не ощущает себя готовой стать матерью. И в то же время считала, что родить надо, чтобы потом не пожалеть. И затягивать с этим тоже плохо, чем позже, тем сложнее. Но и сделать этот шаг было очень страшно.

Наконец, в год своего тридцатилетия Люда решилась, и как в омут с головой – забеременела и родила сына Данилу.

— Материнский инстинкт, кажется, у нее так и не проснулся, ребенок был ей в тягость, - рассказывает Тамара. – Удовольствия она от него не получала, а …несла ответственность, вот. Кормила правильно, одевала чисто и аккуратно, следила за развитием. Книжки читала, гулять водила не для того, чтобы развлечь и порадовать, а потому что она мать и обязана. Стыдно, если ребенок, например, в шесть лет не знает ни одного стихотворения или ни разу не был в зоопарке. Хорошая мать такого не допустит. Люда не допускала, Данила все знал и везде был, галочка стояла, никто никаких претензий его маме предъявить не мог…

Данила был ребенком неглупым и способным, в начальной школе хорошо учился, но постоянно влипал в какие-то истории из-за своей непоседливости. Может, пытался таким образом привлечь внимание матери? Пубертат был нелегким, мальчишке разонравилось учиться, он стал пропускать уроки, в знаниях появились пробелы, которые становились все больше. Учителя жаловались, вызывали в школу мать, Людмила злилась на сына – в курьеры пойдешь! В официанты! В дворники! Тот только пожимал плечами – в дворники так в дворники, ну и что. Сидел в своей комнате за компом. Мать забирала провода на работу, отключала интернет – учи уроки! Читай! Данила уроков не учил и книжки не читал, а уходил из дома, мать его искала с истерикой, обзванивая одноклассников.

После девятого класса парень ушел в колледж, к ужасу Людмилы, которая хотела для сына совсем не такого будущего.

— Плакалась мне – я, мол, для сына все, работала, старалась, чтобы он ни в чем не нуждался, забила на личную жизнь и свои интересы, делала все, чтобы он в институт поступил, а он вот так решил! – рассказывает про подругу Тамара. – Кричала, что после окончания колледжа ни дня терпеть сына в своей квартире больше не будет, если такой взрослый, пусть идет и живет самостоятельно! Она, мол, и после восемнадцати-то ему ничем не обязана. Но ладно уж, в виде одолжения дотерплю до получения диплома. А потом все, на выход!..

На эти разговоры подруги Тамара особого внимания не обращала – многие матери подростков в трудные моменты жизни говорили о своих детях примерно то же самое, тем не менее на практике собственного ребенка никто из дома еще не выгнал. Но каково же было удивление, когда Людмила действительно за несколько недель до окончания колледжа заявила двадцатилетнему на тот момент Даниле, чтобы он собирал вещи и шел, куда знает.

— Данька уходить отказался наотрез – говорит, я в этой квартире прописан, и буду здесь жить, – рассказывает Тамара. – Тогда Люда выставила квартиру на продажу! Покупатель нашелся довольно быстро, продала она свою двушку уже через пару месяцев. Поскребла по сусекам, вложила накопления и купила себе хорошую однокомнатную. А Даньке дала два миллиона рублей, как старт во взрослую жизнь, и помахала ручкой. Я ей еще тогда говорила, Люда, ты в своем уме, что он за эти деньги купит? Ровным счетом ничего! А она – пусть использует как первоначальный взнос… Ну какой взнос, кто ему ипотеку даст после колледжа сразу? Тогда уже было понятно, что ничего из этого не выйдет. Деньги промотает, вот и все…

Тамара уговаривала подругу купить сыну хоть какое-то жилье, но та только отмахнулась – взрослый мужик, пусть работает покупает сам, что хочет и как хочет, я ему больше ничем не обязана. И так помогла неслабо – денег дала на первоначальный взнос! Пусть спасибо скажет! Многие начинают, не имея и этого.

— В общем, как и следовало ожидать, ничего он не купил, снял квартиру в аренду, довольно дорогую, машину купил, практически сразу ее и разбил! – вздыхает Тамара. – Хорошо хоть сам не пострадал. Но деньги, конечно, размотал влет. Спустя год пришел к матери, ни денег, ни жилья, только мешок с носками. Жил на тот момент уже где-то в хостеле, работал неофициально там, где сумел устроиться, за копейки, вместе с гастарбайтерами… И что ты думаешь – она его не пустила на порог! «Я тебе больше ничего не обязана!».

—Ого… И он что? Ушел? Куда?

— Ушел, куда – непонятно. Год уже с матерью не общается, где он, что с ним – непонятно. Жив ли вообще? Если бы это был мой ребенок, я бы уже с ума сошла, кажется, от беспокойства, ни есть, ни спать бы не могла. Мой вечером поздно задерживается, я уже сама не своя. А Люда бодра, весела, в отпуск съездила недавно, ходит в бассейн, обновки себе покупает, цветет и пахнет. В новой квартире обустроилась, живет не тужит, про сына и не вспоминает, от разговоров на эту тему только отмахивается. Это, говорит, неудачный проект в жизни, не напоминай! Мы давно с ней дружим, но в этом я ее просто отказываюсь понимать, разве можно так…

— Хм. И про сына вообще ни слуху ни духу? А что у него с армией? Может, служит?

— Не знаю ничего, и Люда не знает. Может и служит, но у него и прописки нет, куда бы ему повестку принесли, в хостел? Хотя сейчас столько нововведений в этом всем, может, это и возможно, не знаю.

Людмила с пеной у рта доказывает, что не выбросила парня за порог, а денег ему дала на квартиру. На два миллиона можно было ого-го. Купил бы однушку где-нибудь в регионе, мол, или ипотеку взял. Заладила про эту ипотеку, и аргументов о том, что ее просто не дадут вчерашнему студенту без работы, не слышит – это, мол, не мои проблемы, люди же как-то живут.

— В общем-то это не мое дело, конечно, – вздыхает Тамара. – Но в наше время не всякий взрослый-то человек выплывет, вышвырни его вот просто так из дома с парой белья в рюкзачке. Не понимаю…

А может быть, мать права? Двадцать лет, не восемнадцать даже, диплом какого-никакого строительного колледжа в руках есть, трусы чистые тоже с собой дала, больше ничего не обязана?

Или Людмила – мать-кукушка?

Что скажете?

Люди, участвующие в этой беседе

Комментарии (13)
Добавить свой комментарий