«Пусть Машина мама пропишет нас в своей квартире, ей это ничего не стоит, а у нас будет московская доплата к пенсии!» – мечтают родители зятя

4021

— Дочка замужем шесть лет, – рассказывает пятидесятипятилетняя Алла Даниловна. – Сначала они жили отдельно, в моей другой квартире. Но в прошлом году родились близнецы, и мы решили съехаться тоже в моей трешке. Это дало возможность вторую квартиру сдать в аренду, все-таки сразу двое детей – это недешево в наше время. Ну и помощь от меня дочке с детьми какая-никакая. С новорожденными близнецами в одиночку справиться очень тяжело…

Близнецам почти год, и Алла Даниловна очень помогает дочери, хотя еще и работает. Днем Марии как-то приходится справляться с детьми одной, в четыре приходит с работы мама, и становится легче. Честно говоря, Маша минуты считает до ее прихода. Зять тоже задействован по полной. Он прибегает домой к семи, переодевается, что-то быстро перехватывает на кухне и берет на себя детей, давая возможность жене и теще немного прийти в себя. Он вообще хороший человек и вовлеченный отец, с мужем дочке повезло, считает Алла Даниловна.

Родители только вот у него какие-то странные. Авантюристы без руля и без ветрил, это при том, что люди не юные, и давно уже пенсионеры.

— Десять лет назад вышли на пенсию, – рассказывает про сватов Алла Даниловна. – И решили, что жить в мегаполисе они больше не хотят, устали. Продали московскую квартиру и еще какое-то имущество, купили участок и построили дом в области. Мы с ними познакомились, когда стройка у них была уже в разгаре. Я была в глубоком недоумении – ну куда на старости лет ехать из города, от нормальной медицины, магазинов в шаговой доступности, хорошо налаженного транспорта? Если уж так потянуло к земле – ну, купите где-нибудь недорогую дачу, что ли, да ковыряйтесь там потихоньку. А на зиму – домой, в город! Ведь всю жизнь прожили в Москве, ходили по асфальту, не пахали и не сеяли, так в старости ли начинать?

…Разумеется, на пути перерождения из горожан в сельские жители сватов ждало немало проблем и открытий, и жизнь на селе оказалась не такой сказочной, как представлялась в теории. Но супруги пока не сдаются. Дом они достроили, живут там и до сих пор доделывают какие-то мелочи изнутри и снаружи. Этот процесс просто бесконечен, надо то одно, то другое, стройматериалы подорожали сейчас в разы, и денег на все эти подстройки и достройки уходит немеряно.

Деньги от продажи московской квартиры давно освоены, поэтому родители Павла, зятя Аллы Даниловны, теперь вкладывают в благоустройство своего жилища свои пенсии, а, оставшись в конце месяца без копейки денег, доят детей: сына Павла и его старшую сестру, умоляя перевести пару-тройку тысяч рублей, чтобы продержаться до новой пенсии.

— Это хорошо, что у них хотя бы пенсии московские еще, они же с продажей квартиры их чуть было не потеряли, – рассказывает Алла Даниловна. – Такое впечатление, что квартиру сначала продали, а потом стали думать, а как быть с пропиской-то теперь? Хорошо, что их зять согласился прописать у себя, муж дочери. Остались москвичами. А не то бы еще и льгот городских лишились. Я же говорю, странные люди, сначала делают, потом думают…

А теперь у сватов новая проблема: зять решил квартиру свою продавать, просит выписаться из нее до конца месяца. И родители Павла не придумали ничего лучшего, чем обратиться теперь к сыну – поговори, мол, с тещей, пусть она нас пропишет в какой-то из своих квартир. Ну а что такого, ей жалко, что ли? Ей ведь это ничего не стоит, а нам будет московская надбавка к пенсии.

— Как будто о мелкой незначительной услуге какой-то просят – ну что там, подумаешь, пусть пойдет и пропишет, у нее аж две квартиры в Москве, двушку в аренду сдает, сама в трешке живет, что ей, жалко, что ли? – рассказывает Алла Даниловна. – А мне вот жалко почему-то, наверно, я какая-то неправильная. Свою дочь и внуков прописала, ладно, это без вопросов. Зять тоже у меня прописан, потому что иначе был бы бомжом. А теперь еще и родителей его прописать? Не чересчур ли?

Самое противное, что сами родители Павла скромно молчат в сторонке, науськивают сына – иди, мол, поговори с тещей. Когда поговоришь? Ну, поговорил? Что она сказала? Сами бы тогда пришли и поговорили, Алла Даниловна не кусается. Они знакомы, хотя виделись за шесть лет считанное количество раз. Но по праздникам обязательно обмениваются поздравлениями.

— Зять со мной поговорил, я сказала, что подумаю, – вздыхает Алла Даниловна. – Тем не менее показала, что мне этот вопрос неприятен, и никого прописывать я не хочу. Так теперь он ходит за мной и уговаривает! Мол, ну вам же от этого хуже не будет, квартплату это увеличит совсем незначительно, собственности в вашей квартире мои родители иметь не будут, выписать их можно будет в любой момент. Да, в любой момент – по суду. А мне вот это надо – бегать, судиться, что-то кому-то доказывать, ну вот зачем? Я говорю, Паша, а ты много кого пытался просто так выписать из своей квартиры? Тебе ли вообще рассуждать о том, легко это или сложно, ты живешь у тещи, у тебя самого ноль квадратных метров в собственности. Вот купи квартиру сам, на свои деньги, и прописывай в нее всех, кого хочешь. Не понравилось ему это жутко, смотрю. Обиделся. Вроде как попрекнула я его…

Дочь Маша тоже на стороне мужа – ведь если свекры лишатся московской надбавки к пенсии, дефицит бюджета они будут пополнять, скорее всего, у сына. Она тоже убеждает мать прописать свекров.

А может, зря Алла Даниловна ерепенится? Ну, прописала бы сватов. Квартиры свои она пока продавать не собирается, материально из-за лишних прописанных людей тоже не особо пострадает. А людям добро сделает. Родственники все-таки, как-никак.

Или таких незамутненных родственников нечего поощрять?

Что скажете?

Люди, участвующие в этой беседе

Комментарии (14)
Добавить свой комментарий